Родился, вырос, жил и помер…
Никто его и не запомнил.
Никто не плачет на могиле:
«Ах, боже мой, за что убили?»
Лишь только снег кружит над гробом,
Морозит кровь, что лед давно уж.
И у земли разверзлось чрево.
От ныне домом станет небо.
Отныне свет и тьма — одно,
Отныне все дорешено.
Отныне нету должников,
Как нет друзей и нет врагов.
* * *
Умолк удушливый день
На землю падает тень
И под ее покров
Стремится стая снов
Уж пожелтела листва
И возвращаться пора
Но, покидать этот мир
Я не хотел бы один
* * *
Там где мы были, и где нас любили
Нынче пристанище ветра и пыли.
Нету ни смеха, ни грусти, ни слез.
Здесь даже шум достояние грез.
Здесь все спокойно, красиво и зябко.
Вот пожелтела от время тетрадка,
Вот мое кресло, вот старенький плед,
Ветхий свидетель постельных побед…
* * *
Мы все когда нибудь уйдем.
Кто просто в даль,
Кто в глубь,
Кто в высь.
Мы все когда нибудь поймем
Ту тайну
Что скрывает
Жизнь.
Нас всех страшит
Не ведомый порог.
И первый шаг
За грань, что без возврата,
И долгий путь за горизонт
Что так далек,
И пламя адово,
И райская прохлада.
* * *
Жизнь от рожденья не приемлет смерти,
И верим мы в то что пришли на век.
Но век всего одно, одно мгновенье
И в бесконечность устремлен наш бег.
А мы бежим к неведомому краю,
Спешим успеть за горизонт.
Не замечая как друзей теряем,
По трассе жизни уходя в обгон.
И трубный глас уже нам слышен,
И не укрыться от печали похорон.
Мы стали к краю много ближе,
И машет нам рукой старик Харон…
* * *
Ни старую даму с косою,
Ни черепа страшный оскал,
А девушку, в платье, босую,
По имени «Смерть» повстречал.
Прекрасные черные брови,
И кожа нежнее чем шелк.
Сказала «Пойду я с тобою
Куда бы нас путь ни завел.»
Так нежно губами коснулась
Истерзанной, голой души,
Что все в один миг развернулось
И розами стали шипы.