
Пазл

В этот раз, Питер встретил меня как старый знакомый. Мы давно не виделись, он сильно изменился, но, все же, мы не чужие друг-другу.
Ленинградский вокзал, ночной поезд, чай в стакане с подстаканником… все как прежде. Но вместо Невского проспекта, дворик Ахматовой и стихи Маяковского. Вместо Казанского собора, проходные дворы и мозаичный дворик. Летний сад, лишь мимоходом, по пути к Спасу на Крови, но и он лишь мимоходом, на пути к Неве.
Нева восхищает как в первый раз. На мгновенье замираю в восхищении. Какая же она огромная… Ветер буквально сдувает с ног. Перейти мост, как пересечь пропасть.
У стен Петропавловской Крепости греюсь на песочке и любуюсь водой.
Свиное рыло. Э… это выставка современных художников. Прямо в одном из домов, в обычном подъезде (простите, парадном) на шестом этаже… Современное искусство не мое. Но встречаются весьма красивые работы.
Сил уже нет. Оно и понятно, нашагал 23 км, если верить шагомеру в часах. Увидел — не поверил. Пора заселяться в гостиницу. 15 этаж, прекрасный вид на Питер. И безумно наглые чайки. Целый день летают в мимо окна. Утром, едва проснулся, открываю глаза и первое что вижу: чайка! Чайка лениво проплывающая мимо окна.
Питер — город кофеен и булочных. Найти ресторан, чтобы поесть — проблема. Зато кофе можно пить на каждом углу и в каждой подворотне.
Надпись в кафе: «Если кто-то съел твое печенье, значит ты не одинок».
Московский вокзал, пять часов ожидания (потому что сил шевелиться и куда-то идти просто не осталось), Макдональдс (в Питере на вокзале есть единственный работающий Мак!), пробежка до поезда (было так холодно, что реально от дрожи зуб на зуб не попадал) и горячий чай в вагоне ресторане.
Это был сон?
Не надо праздничных салютов, Не надо пафосных речей. Мы все замолкнем на минуту, Вздохнём и выпьем поскорей. Чуть меньше века отделяет От поражений и побед. А мы все меньше вспоминаем За что и с кем сражался дед. Но слышим больше славословий. Все больше злобной болтовни. И рушат памятники воинам, Те, чьих отцов они спасли. А мы, с печалью, наблюдаем За этой бешеной ордой. Что в прошлом веке называли Своею близкою родней…
Когда-то здесь бы цветущий сад И ветер гулял в листве. Теперь лишь бетон, стекло и смрад. И мрачные тени в толпе. Когда-то река здесь текла по полям. Теперь - лишь поток машин. Несётся по очень важным делам Сжигая во чреве бензин. Здесь пели птицы и зверь бродил. Сейчас - все забрал человек. Асфальтом от мира себя отделил И доживает свой век.
Воробьиный парламент,
Скрывшись в желтой листве,
Каждый день обсуждает
Подготовку к зиме.
Птичий гомон по веткам
Разольется с утра.
Потеплеет на сердце,
Хоть и осень пришла.
Солнце тучи прорежет
И развеет хандру.
Я немного согреюсь,
Ожидая весну.
Ехать домой -
На улице ливень.
День такой,
Что сердце стынет.
В кружке чай -
С утра остыл.
Его, невзначай,
На стол пролил.
Я в телефон
Рифмую строчки.
Пусть не силён,
Но люблю очень.
За окном бескрайнее море Из огней, тишины и неба Я с тобою брожу в неволе Из нулей, единиц и тлена И бежит проводами слово, На экране оно сияет, Ну а то, что слово не ново Ничего уже не решает Мы другим уже говорили То что нынче скажем друг-другу Мы других наверно любили Но опять побежали по кругу Промолчим, когда нужно плакать Постоим, когда нужно делать Но себя убедим - так надо, И себя уже не переделать.